Деляга - Страница 48

Бомбежка длилась минут десять. Когда утихли взрывы, попробовали выбраться из укрытия, но не тут-то было, выход оказался основательно завален. Разбирать завал в темноте и тесноте Вову не прикололо. У любой трубы есть два выхода, решил он и, протиснувшись, мимо скопившихся у завала, направился в противоположную сторону. Труба понемногу снижалась, вскоре впереди забрезжил свет, а под ногами захлюпала вода. Соленая. Вскоре Лопухов выбрался на берег озера, благо труба в воду уходила неглубоко.

Заводу досталось несильно, но пробираясь обратно к станции Три Процента наткнулся на склад готовой продукции. Керосин, соль и спички. Сейчас перед ним лежала одна из трех основных составляющих товарного потребления любой военной экономики. Воровато оглянувшись, и убедившись, что никто не видит, он нагреб соли, куда только мог, еще раз пожалев о потерянном вещмешке. Вот туда бы можно было набрать… Набрать-то можно, а унести? Соль она того, тяжелая, а путь предстоял неблизкий.

В этом Лопухов убедился, едва подойдя к станции. Вот где вовсю порезвились геринговские асы. Пожрать здесь точно не удастся, как и отсюда уехать. Ближайшие сутки поездов точно не будет.

— Что дальше делать будем?

Рядом с Вовой стоял высокий худой красноармеец с белеющей из-под шапки повязкой.

— Я пешком пойду, — решил Вова.

— А дойдем?

— Не знаю. Но тут точно хана.

Вместе с ним рискнули двинуться еще пятеро, самые здоровые. За три часа успели пройти километров десять. Шли по путям на север. Впереди уже обозначились постройки следующей станции, но, к счастью, дойти до нее не успели, налет девятки "лаптежников" наблюдали со стороны. "Юнкерсы" устроили привычную карусель, сначала вывалили бомбовой груз, потом прошлись из пулеметов. Судя по поднимавшимся в районе станции клубам дыма, отоварить выданные талоны там тоже не удастся. В Вовину голову пришла мысль.

— В семь они начинают бомбить Сталинград, а вторым вылетом штурмуют железную дорогу, — догадался он.

— А нам что с этого?

— Надо дальше идти по ночам, а на станциях появляться ранним утром, когда продовольственный пункт уже работает, а немцы прилететь, еще не успели.

На следующей станции им повезло, придя затемно, они успели получить по куску хлеба и миске жидкого, зато горячего, супа. Даже смогли забраться в эшелон, который должен был отправиться на север. Но время шло, а эшелон так и продолжал стоять на месте. Вовины нервы не выдержали.

— Ну его на хрен! Пошли отсюда.

Некоторые решили рискнуть и остаться, ушли вчетвером. Село при станции было большое, вдоль железной дороги растянулось километров на пять. Час спустя раненые едва вышли за окраину и смогли увидеть, как немецкие самолеты разносили очередную станцию.

— Ладно, чего зря смотреть – прервал это занятие высокий с перевязанной головой, — пошли дальше.

До Саратова добирались целую неделю. Где-то удавалось реализовать полученные талоны, где-то пускали на обмен добытую Вовой соль, где-то так выпрашивали. Рана опять воспалилась, и Лопухову по дороге становилось все хуже и хуже. Если в начале пути он шел довольно бодро, то к концу еле передвигал ноги.

В Саратовском госпитале ему, наконец, оказали квалифицированную помощь. Когда повязку отодрали от раны, Три Процента чуть не потерял сознание сначала от боли, а потом от ее вида, в ране копошились мерзкие белые черви.

— Это хорошо, — сказал врач, — они выели омертвевшие ткани и спасли от гангрены.

Может, с медицинской точки зрения, оно, действительно, хорошо, но кому приятно, когда тебя заживо жрут черви, еще до того, как похоронили? Выяснилось, что попавший в руку осколок занес туда кусочки шинельного сукна, а хирург, вынимавший осколок их не заметил. Здесь Вове сделали повторную операцию, почистили рану и он, наконец, окончательно пошел на поправку. Кормили, надо сказать, весьма прилично. Начальник госпиталя, военврач первого ранга, сумел как-то договориться с председателем местного колхоза и овощи в госпитальную кухню поступали в нужном количестве и без гнилья.

Однако надолго в Саратове Три Процента не задержался, госпиталь был прифронтовым, поток раненых не ослабевал. Через неделю Лопухова погрузили в санитарный эшелон, а выгрузили аж в Новосибирске. Начинался новый круг Вовиного ада.

Глава 7

— Встань в строй!

— Товарищ капитан, я…

— Я сказал, встань в строй! Водительское удостоверение есть? Нет? Вот и жди пехотинца!

А какой шикарный был вариант! Гвардейская минометная часть, Резерв Верховного Главнокомандования. Звучит? Еще как! А главное, до линии фронта всегда есть несколько километров. Однако, все уверения, что машину он водить умеет, на "покупателя" не подействовали. Как и на предыдущих. За две недели Три Процента пытался пристроится оружейником в авиационную часть, водителем в понтонную часть, даже в ОСНАЗ пытался проникнуть. Не подумайте о Вове плохого, данный ОСНАЗ занимался перехватом немецких радиопереговоров и ближе десятка километров к фронту не приближался. Потом его хотели отправить в артиллерийское училище, но документов, подтверждающих десятиклассное образование у него, естественно, не было. Поэтому уже почти две недели Лопухов зависал на пересыльном пункте.

Пересыльный пункт – это такое место, куда поступали раненые из госпиталей. Там они находились некоторое время, пока за ними не приезжали "покупатели" – представители разных частей, присланные за пополнением. "Покупатель" знакомился с личными делами, отбирал нужных людей, затем на построении называли фамилии отобранных, и очередная команда убывала в действующую армию. Но был небольшой шанс подкатиться к офицеру и выбраться, наконец, из жуткого пехотного круговорота. Пока все попытки заканчивались неудачей.